Еще один попаданец. Часть 2 [СИ] - Вячеслав Сизов

— В принципе больше ничего.- Ответил Руссак.

— Дмитрий Иванович, а что там по стальному нагруднику, что мы обсуждали?

— Я сегодня тут со знающим народом по этому вопросу проконсультировался. В нашей мастерской опытный образец вполне можно сделать. Лист стальной есть. Правда, толщиной 3 мм. Ну да разница я думаю не такая уж большая. Только для изготовления такой кирасы эти листы надо отжечь, выкроить, отформовать выпуклость и заново закалить. В нашей мастерской такое делать сложно, но можно. Точнее хороший кузнец может сделать одну-две по максиму.

— Ну и прекрасно. Пусть Седов со Жмакиным на эту тему переговорит. Я думаю, Карп ему поможет в этом деле. И вот еще что. Все занятия со штурмовым взводом пусть проводит в присутствии кого-нибудь из наших командиров. С обязательным отчетом о проведенных занятиях как, что и почему. Глядишь, кто из наших командиров и начальников тоже чему научатся. Есть у меня чувство, что лейтенант у нас надолго не задержится, а вот его методика и наработки останется у нас, так что доделывать начатое нам придется.

— А Седов не обидится на такой контроль с нашей стороны? Может пусть он занятия штурмовиков совместит с занятиями разведчиков?

— Правильно. Тем более что Седов говорил о схожести в их подготовки. А насчет обиды — не думаю. Он сам предложил новое дело и должен понимать, что новое дело требует контроля со стороны руководства. И знаешь что. Предложи Горячих с ним вместе позаниматься или кого из своих пусть привлечет. Так на всякий случай. Граница все же рядом.

— Вот с этим полностью согласен. Лишним точно не будет…

С батальонного узла обороны мы вернулись около двадцати часов. Нестор с нами не поехал. Его не отпустил комбат замотивировав это тем, что остальным командирам тоже хочется отдохнуть и прикоснуться к цивилизации. Заодно поручил мне сдать в санчасть заболевших бойцов.

Поездкой я был очень доволен. Контакт с комбатом капитаном Гончаром установился сразу. Андрей Фёдорович показался мне очень грамотным командиром. Что называется с военной косточкой. Узнав от Нестора о моем предложении по штурмовому взводу — полностью ее поддержал. Мы с ним ее смогли обсудить, пока Руссак беседовал с бойцами и осматривал выполненный объем работ.

Побывав у себя в роте и изучив положение в своем взводе, я понял, почему он так горячо ее поддержал. Начну с того что большинство командиров взводов были сержантами второго года службы. Должности ротных политруков исполняли тоже младшие командиры, прошедшие подготовку в полковой школе. На каждую роту приходилось всего по несколько лейтенантов стоявших на должностях командиров рот или командиров пулеметных взводов. Роты не имели полной штатной численности. Так мой взвод насчитывал всего 30 человек при 3 сержантах. Личный состав в основном был призван весной этого года из южных республик СССР. В военном отношении мало подготовленный. И в основном обученный работать киркой и лопатой. Просто строительное управление, какое то, а не воинская часть. Видимо именно за это батальон и был направлен сюда. Какому нормальному командиру стрелкового батальона понравится такое положение дел? И какой командир батальона не обрадуется тому, что у него пусть в будущем, но будет реальная ударная сила? Я думаю таких не найдется. Вот и Андрей Фёдорович, быстро разобравшись, что к чему был рад такому событию. Как и рад, тому, что в течение десяти дней в его батальон на смену сержантам придут молодые лейтенанты. Так что он был открыт моим предложениям. Кроме того мы договорились о моем вливании в коллектив вечером 15 июня. Ответственным за данное мероприятие был назначен Нестор.

Батальонный узел обороны строился по принципу ячеечной обороны с опорой на ДОТы и старые форты крепости. Строительство ДОТов велись строителями и пульбатом. Самое главное было в том, что строились ДОТы практически в прямой видимости немцев, до которых было не более километра. И они спокойно наблюдали за этим действом со своей стороны Буга с высоких вышек с помощью биноклей и фотоаппаратов.

Вот я и решил сработать на опережение, высказавшись в присутствии командования батальона и главное Руссака о вредительстве такого строительства. Окружающий народ явно охренел от моего заявления посчитав меня либо “слишком умным” или совершенно наоборот. Барометр отношения ко мне со стороны комбата явно упал с “ясно” на “пасмурно”. Пришлось на пальцах и “слабо” пояснять свою мысль. А затем провести демонстрацию своей мысли выпросив у строителей на час несколько тракторов пообещав это компенсировать в скором времени “жидкой валютой”. Демонстрация прошла очень неплохо и ярко. Особенно когда Руссаку, комбату и еще нескольким командирам бойцы щебенкой заехали по каскам. А затем трактора их слегка засыпали землей. Каюсь, по моей личной просьбе трактористы слегка подвигали тракторами из стороны в сторону над ячейкой. “Русский разговорный язык” очень богат и не всегда цензура пропускает его в текст, потому приводить высказанные испытуемыми слова в порыве объяснения своих впечатлений не берусь…

Вроде простой штрих — переделать оборону из ячеек в нормальную траншею, сократив аппендиксы из ячейки в общую траншею, но насколько он выигрышней. Сколько душ он может спасти. Может где мне зачтется? Пусть и не в этой жизни…

Но главное это итог. А он был однозначным в пользу моей мысли и начштаба клятвенно пообещал донести командованию итоги проведенного эксперимента и изменить решение по строительству обороны. Тем более что это ничего не стоит, кроме как мозолей у личного состава. Барометр комбата в отношении меня снова стал в позицию “солнечно”.

Так что будем считать, что локально в пределах моего полка история немного поменялась. Останавливаться на достигнутом я не собирался у меня еще пару тузов в рукаве припрятано. Ну, шулер я, куда от этого деваться. Все равно ведь не поверят, если все сразу выложу.

После сдачи больных в санчасть мы с Потаповым пошли мыться в баню. Она находилась на Западном (Пограничном) острове. Почти сразу за Тереспольским мостом справа стояло одноэтажное длинное здание, разделенное на две части. В одной было отделение для бойцов, другом парилось командное население крепости. Найти ее не составляло труда, особенно для “шпионов” по куче бойцов в свежем нательном белье и табачному дыму, таявшему в зарослях ивняка.

Мы успели во время. Пар был хорош, веник березовый, компания по парной отличная, а вода в душе холодная. То, что и надо служивому человеку после тяжелой и напряженной недели. Расслабившись душой и телом, мы решили на танцы в город не идти, а просто и без затей зайти и посидеть ко мне. Благо у Саши все, что нужно было припасено. Летний вечер полностью вступил в свои права. Нам никто не мешал, и так мы нормально посидели, поговорили, употребили, обсудили. В распахнутое окно доносились звуки веселой музыки. Где то в стороне Трехарочных ворот на танцплощадке играл духовой оркестр. А в клубе нашего полка шел художественный фильм. Приятно вот так спокойно посидеть. И вообще если бы не приближающаяся война, то было бы вообще. Хорошо…

Вскоре Саша откланялся и пошел к себе отдыхать. Все же семейный человек. Мне же спать не хотелось. До отбоя время еще много — фильм и танцы еще не кончились… Вот я и решил заняться макетом крепости. Благо еще вчера выданное дежурному по роте задание бойцы выполнили и принесли лотки из под хлеба (видно хлебозавод грабанули), несколько кусков фанеры, гвозди, деревянные бруски, подшивку старых польских газет и куски тонкой проволоки. Ну что можно на это сказать — молодцы. Ценят своего командира. Честь им и хвала. Сдвинув столы вместе, и разложив на них заготовленные материалы, занялся делом. Но поработать, толком не успел.

В дверь постучали, и знакомый голос попросил разрешения войти. На огонек так сказать зашел Майоров. Зачем обижать отказом хорошего и нужного человека. Благо оставалось, что выпить и закусить. Да и Бадмаевич с собой принес. И все повторилось вновь. Разговоры, обсуждения ну а дальше сами продолжите не маленькие и все понимаете. Венициан был в курсе событий в полку. Он нашел хорошего токаря из бойцов в нашей мастерской, который готов сделать детали для глушителя, за небольшой магарыч. Ну, это дело известное и порой необходимое, тем более что я не собирался ограничиваться только одним экземпляром. Для себя старший сержант выпросил разрешение поучаствовать в испытаниях продукта творчества. Тем более что он обещал патроны для этого. А я что разве против? Как пионер всегда готов и только “за”. Так что вечер был не только приятен, но и продуктивен. На отбой я так и не попал.

8-14 июня 1941 года 

Чем запомнилась и была занята эта неделя? Наверное, тем, что сработали мои “закладки”. Но все по порядку.

Во первых. 8 июня после завершения утреннего кросса ко мне подошел капитан Джиджишвили и ознакомил с выпиской из приказа по части, о временном прикомандировании меня к полковой школе. И уже утвержденным командиром полка планом занятий на ближайшую неделю (и когда только успел?). В нем черным по белому были внесены мои предложения по распорядку дня для курсантов. А именно ежедневные трехкилометровые кроссы по три раза в день (некоторым (не будем показывать пальцем) показалось, что трехразовая политинформация требует осмысления путем давления на мышцу) естественно под моим чутким руководством. Добавлены часы на изучение оружия — ежедневно по два часа (за счет изучения Уставов).